Глава 3. Зал орхидей.

Зал Орхидей больше напоминал не комнату, а оранжерею. Папоротники, орхидеи и цепляющиеся за шпалеры розы соседствовали здесь с причудливыми цветами и растениями, искусно созданными из цветного стекла, меди, золота и драгоценных камней. Среди растений виднелись статуи животных и птиц, настолько похожие на живых существ, что было даже странно, почему они не двигаются и не дышат. Тут были антилопа, павлин, умело вырезанная из камня лиса, а наверху, над высокими дверями, реял золотой феникс с крыльями точно из мерцающего пламени.
Но Хай Лин думала, что Оракул позвал их сюда не для того, чтобы полюбоваться всей этой красотой.
«Стражницы, что вы знаете о времени ?»
«О времени? — Хай Лин закусила губу. — Что он имеет в виду? Что вообще люди знают о времени кроме того, что иногда оно ползет, а иногда бежит слишком быстро?»
— Разве время не одна из форм существования материи? — спросила Тарани. — Или я не права?
«У Тарани ко всему научный подход!» — улыбнулась Хай Лин.
— Все, что я знаю, это что времени вечно не хватает, — пробормотала Ирма. — Особенно по утрам. И особенно в доме, где четыре человека и только одна ванная.
«Для большинства людей время как прямая линия. Что-то происходит, потом еще что-то. Мы движемся все вперед и вперед, и прошлые жизни сохраняются лишь глубоко в наших воспоминаниях и влияют на наши поступки. Но смотрите...»
Оракул широко раскинул руки, и в воздухе перед ним возникла огромная сложная паутина, переливающаяся, словно тончайшие серебряные нити.
«Вот оно, время. Не прошлое, настоящее и будущее по отдельности. Не одна линия, а великое их множество. И все они находятся в чутком равновесии, являющемся основой мира».
— Это прекрасно! — прошептала Вилл.
Хай Лин посмотрела на тонкие волокна, разбегавшиеся во всех направлениях, словно лучи яркой звезды, и внутренне согласилась. Это действительно было великолепное зрелище.
«На самом деле это не настолько хрупкая система, как кажется. Если маленькая ниточка оборвется, паутина вскоре восстановится, и равновесие не будет нарушено. Но вот эти, более прочные, основные нити, которые мы на зываем линиями судьбы, - это совсем другое дело. Повреди одну из них, и вся паутина разрушится».
— Но как такое возможно? Разве вы... Разве кто-нибудь может изменять время? — Хай Лин наморщила лоб, разговор касался слишком сложных тем.
«Большинство людей не могут. Они даже не подозревают о существовании паутины. Но есть и такие, кто обладают способностью путешествовать по Паутине Времени, как другие ходят по обычным дорогам. И эти люди могут быть чрезвычайно опасны».
Паутина по-прежнему висела в воздухе, переливающаяся и сияющая серебром, и на какой-то миг Хай Лин ощутила острое щемящее чувство, сладкую тоску. Почти то же самое она иногда чувствовала, когда смотрела на корабли в порту и на пролетающие над головой самолеты. Вот только путешествие по сверкающим нитям в другие миры и времена сулило куда больше острых ощущений...
— О-о-о, это же просто мечта, — закатила глаза Ирма. — Вот бы я могла перемещаться во времени! Я бы тогда никуда не опаздывала бы. А если бы мне вздумалось устроить себе каникулы посреди учебного года, я бы отдохнула пару неделек, а потом снова вернулась бы в тот день, откуда все началось!
Оракул взглянул на Ирму, лицо его было печально.
«Боюсь, все не так просто. Видите ли, путешествия во времени имеют свою цену — как для Вселенной, так и для самого путешественника.
Они ставят под угрозу равновесие сил и постепенно вытягивают из нас память о том, кто мы такие и откуда мы явились. Те безумцы, которые слишком увлекались экспериментами со временем, рано или поздно становились призраками — их еще называют Призраками Времени. У них нет материального тела, которое удерживало бы их в какой-то из эпох».
Ирма вздрогнула.
— Я видела во сне, — прошептала она, — что танцую с парнем, и вдруг он превращается в лед и туман...
«Ох! — подумала Хай Лин. — Так вот, значит, что за кошмар приснился Ирме!»
«Мудрые чародейки не должны оставлять сны без внимания».
— Мы все сегодня видели кошмары, — сказала Корнелия своим обычным деловым тоном. — Но я уверена, что у вас была более веская причина, что бы призвать нас сюда. Реальная причина. — Внешне Корнелия походила на белокурую сказочную принцессу, но из всех пятерых чародеек она была самой обстоятельной и практичной.
«К сожалению, такая причина действительно есть. Я призвал вас потому, что Призрак Времени Горгон бежал из тюрьмы, в которую мы его заключили. Им движет единственная цель— он страстно желает изменить время так, чтобы отомстить мне и Совету и захватить власть над новым миром».
Ошеломленные Стражницы встретили его речь молчанием. Единственным звуком, раздававшимся в Зале Орхидей, было журчание воды в фонтане.
Хай Лин снова закусила губу, пытаясь мыслить логически. «Власть над новым миром? А куда денется старый?»
— И ему это по силам? — наконец тихо спросила Вилл.
«Да. В этом деле есть ключевой момент, что-то вроде перекрестка во времени. Несколько веков назад в другой эпохе, в другом мире была расколота магическая Сфера. А вскоре после этого возникло пророчество: тот, кто сможет снова собрать Осколки Сферы в единое целое, получит власть над судьбами всего мира. Горгон собирается вернуться туда, найти кусочки Расколотой Сферы и изменить Паутину Времени. Если ему это удастся, мир изменится до неузнаваемости, и я перестану существовать».
— Вы?! — возглас Вилл был больше похож на судорожный всхлип. Хай Лин тоже чувствовала, будто у нее выбили почву из-под ног. Это было... немыслимо! Как мог Оракул перестать существовать? У него не было возраста, он был вечен. И, конечно, мир без него был бы совершенно другим.
— Он может уничтожить вас? — робко спросила Хай Лин.
«Он способен сделать так, чтобы меня никогда не существовало».
— С помощью этой Сферы? — Хай Лин не могла себе представить, чтобы какая-то вещь, расколотая или нет, могла сделать такое с Оракулом и перевернуть вверх ногами привычную Вселенную, где жила она и ее подруги-чародейки.
«Если Горгон соединит все четыре Фрагмента Расколотой Сферы, история всех миров изменится. Линии судьбы оборвутся, Паутина разрушится, а потом восстановится в совершенно иной форме».
— Но как ему можно помешать? — встревожено спросила Тарани. — Ведь он, наверное, уже вернулся в прошлое...
«Кто-то должен собрать Фрагменты, раньше него. Кто-то должен принести их сюда, в Кондракар, тогда равновесие не будет нарушено».
Хай Лин обвела взглядом своих подруг. Вилл нахмурила брови, вид у нее был решительный. Хай Лин очень хорошо знала это выражение лица. Уж если Вилл решит взяться за что-нибудь, она не успокоится, пока не исполнит задуманное.
— Вы имеете в виду, это должны сделать мы? — уточнила Вилл.
«Да. Ноя обязан спросить: готовы ли вы взять на себя эту миссию ?»
— Но что если... что если... — неуверенный голос принадлежал Тарани.
— Что если у нас ничего не выйдет? — твердо закончила фразу Корнелия. — Что же ты не закончила, Тарани? Это очень важный вопрос для всех нас.
Хай Лин не была уверена, что хочет услышать ответ. Ставка в игре так велика, что мысль о поражении была непереносима.
Оракул помолчал, сейчас его взгляд был лишен присущей ему безмятежности.
«Сердце Кондракара поддержит вас. У вас больше шансов преуспеть, чему кого бы то ни было еще».
Корнелия пристально посмотрела на Оракула. Таким острым взглядом можно было разрезать камень.
— Значит, вы не знаете, что нас ждет. Вы не можете сказать, удастся ли нам задуманное.
Оракул склонил голову.
«Нет. Я не знаю. Я могу только надеяться, что у вас все получится».
— Четыре осколка... — произнесла Вилл. — А где они находятся?
«Три Фрагмента хранятся у жителей Орбиса, мира, где была создана Сфера: Фрагмент Сокола, Фрагмент Орла и Фрагмент Совы. Четвертая и самая главная часть, Фрагмент Феникса, была утеряна, и никто в Орбисе не знает, где ее искать. Я дам вам средство, чтобы добраться до нужного времени и места. Дальше дело за вами — если, конечно, вы согласитесь».
— А у нас есть выбор? — спросила Тарани.
«Выбор есть всегда, Стражницы. Но если уж вы возьметесь за дело, вы должны довести его до конца, иначе все пойдет прахом».
С помощью незримых связей, которыми Сердце Кондракара объединяло чародеек, Хай Лин почувствовала молчаливое согласие остальных. Даже Тарани, несмотря на свои тревоги, не отступила. Наконец Вилл выразила общую мысль вслух:
— Конечно, мы согласны. Что же может быть важнее спасения мира! И если у нас и правда неплохие шансы...
«Никто не сможет справиться с этой задачей лучше вас. Но вы должны быть осторожны. Для поисков каждого фрагмента вам будет открываться небольшое окно во времени. Если вы задержитесь, то рискуете никогда не вернуться в свой мир. Вы позабудете, кто вы и откуда, и станете Призраками Времени, как и Горгон. Помните также, что путешествия во времени истощают вашу силу. Постарайтесь хоть немного отдыхать между заданиями. И не теряйте бдительности: Горгон - коварный и смертельно опасный враг, он может принять любую форму, хоть и не способен удержать ее надолго».
— Туман и лед, — пробормотала Ирма, вспомнив свой сон. — Бррр. А почему вы не можете настигнуть его и разобраться с ним сами?
Оракул снова печально склонил голову.
«Горгон движется сквозь время, не заботясь о том, чтобы не повредить линии судьбы. У меня нет такой свободы действий. Отправься я в путешествие во времени, со всеми своими нынешними знаниями и властью, Паутина Времени задрожала бы под их тяжестью, и нити начали бы обрываться. Таким образом, я вызвал бы ту самую катастрофу, которую пытаюсь предотвратить. Я могу сделать для вас только две вещи: дать вам средство попасть туда, куда сам я отправляться не должен, и послать с вами маленького проводника».
— Проводника? — встрепенулась Хай Лин.
«Его прозвали Муравьишкой. Все считают его маленьким, никчемным и назойливым. Но если вы будете с ним терпеливы, он может вам однажды очень пригодиться».
— Но... кто он? — спросила Хай Лин. «Посмотрите сами. Вы увидите его в Сердце».
— В Сердце?
Вилл автоматически потянулась за Сердцем Кондракара, но не закончила движения. В зале что-то происходило. Сияющая паутина внезапно потускнела, а нити белого света начали свиваться вокруг Оракула. Вскоре он уже сидел, скрестив ноги, в двойной спирали света,  вращавшейся сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. «Нам пора расставаться».
— Подождите... — Вилл взмахнула рукой, будто хотела его удержать. Но вертящиеся нити сияли и пульсировали все сильнее, и Хай Лин едва могла разглядеть в центре светящегося кокона фигуру Оракула. От спирали вдруг отделились пять нитей света — по одной для каждой из Стражниц.
Хай Лин почувствовала, как волна жара коснулась ее груди, и то же самое ощутили остальные девочки.
«Я дал вам все, что мог. Теперь идите, и удачи вам».
— Он же совсем остыл, — обиженно пробурчала микроволновка. — Такой хороший свежий поп-корн испорчен, и все из-за вас.
Хай Лин казалось, что она видела сон и только что проснулась. Она протянула руку к груди и обнаружила там подвеску — хрустальные песочные часики, которые держала в лапах какая-то птица.
— Прости, — рассеянно сказала Вилл микроволновке.
Корнелия огляделась по сторонам.
— Это же твоя кухня! — почти обвиняюще обратилась она к Тарани.
— Я в курсе.
— Ну, и что там себе Оракул думает? Что мы тут делаем? Почему мы не в этом... как его?..
— Орбис, — подсказала Хай Лин.
— Точно, Орбис. Почему мы не в Орбисе?
— Он ведь сказал, что не может помочь нам. Наверное, мы должны попасть туда сами.
Ирма вздохнула и похлопала рукой по кассете с «Грифами».
— Сдается мне, мы еще нескоро сможем это посмотреть...
— По-моему, у нас сейчас есть заботы поважнее, — напомнила Вилл.
— Да знаю я, знаю. Ну, и как мы доберемся до этого самого Орбиса?
— Разве не ясно? — подала голос Тарани. — Нужно воспользоваться этим. — Она указала на подвеску на своей шее. Как и у Хай Лин, подвеска изображала птицу с песочными часами в лапах.
— У меня орел, — сообщила Тарани. — Смотрите!
Хай Лин повнимательнее пригляделась к своей
подвеске, отмечая, что у птицы заостренные крылья и мощный загнутый клюв.
— А у меня, кажется, сокол, да?
— Да, ну это резонно, ты ведь у нас лучшая летунья, — сказала Ирма. — Странно только, что мне досталась сова. Сова больше подходит Тарани.
— Это почему же? Только потому, что я ношу очки?
— Нет, глупышка, потому что сова — самая мудрая птица.
— А-а-а.
— А у тебя кто? — Хай Лин наконец прекратила любоваться своим кулоном и повернулась к Корнелии. Шея ее птицы была тонкой и грациозно выгнутой, а перья больше походили на языки пламени.
— Не знаю, я никогда раньше таких не видела, — ответила Корнелия.
— Это феникс, — сказала Вилл. — Вы что, не слушали Оракула? Корнелия связана с последним утерянным Фрагментом. Или с тем местом и временем, где он находится.
— Но почему я? — Корнелия выглядела удивленной.
— Кто знает, почему у нас такие птицы... — пожала плечами Ирма. — И почему Вилл ничего не досталось...
— Потому что у нее уже есть Сердце Кондракара, — предположила Хай Лин.
— Мне Оракул тоже кое-что дал, — сказала Вилл. — Когда у вас появились подвески, я тоже что-то почувствовала. Что-то, что связано с Сердцем.
Она достала Сердце Кондракара, и все девочки посмотрели на кристалл.
— Ой, там внутри что-то двигается! — воскликнула Корнелия. — Я вижу... вижу мальчика...
— Может, это тот, кого зовут Муравьишкой? — догадалась Хай Лин. — Оракул сказал, что мы увидим его в Сердце.
Тут свет кристалла вспыхнул ярче, и девочкам показалось, что Сердце стало больше, чем прежде. И вот они увидели внутри кристалла целую картину: залитый солнцем двор. Пыль. И спящего мальчика...

Глава 4. Муравьишка.

Солнечный свет пятнами падал на песок. Крошечные пылинки танцевали в ярких лучах.
Видение было почти осязаемым. Он почти разглядел волшебный дворец, величественный и роскошный, с башенками, сверкающими как леденцы, с бассейнами, садами, с ручными животными, которые доверчиво смотрят на тебя и кладут тебе голову на колени... И видел себя, прямо там, возле дворцового моста, а в его ушах звучал звон колокольчиков. Он только поставил ногу на мост и...
— Муравьишка! Муравьишка!
Голос вовсе не был похож на звон колокольчиков. Жесткий и холодный, он сразу разрушил атмосферу чуда. Муравьишка вскочил на ноги.
— Да где же этот негодный мальчишка!
Муравьишка испуганно поежился. Но делать было нечего, пришлось откликнуться. Если бы он промедлил, она только разозлилась бы еще больше.
— Я здесь, почтенная тетушка. Зачем я вам понадобился?
Она была огромна. Не пышная, как добродушная тетя Изумруд, а огромная, как гора. Темноволосая, свирепая и опасная. Мальчик пытался выглядеть радостным и готовым услужить, но чувствовал, что улыбка невольно сползает с лица. Он и сам не знал, почему так боится ее. Она ведь никогда не била его. Ни разу.
— Пойди-ка сюда.
Она сердито посмотрела на мальчика. Ее глаза напоминали шарики из обсидиана, темного камня, из которого Хранители Фрагмента вырезали наконечники для копий. Он снова поежился и подумал, что лучше было не вспоминать о Хранителях и их оружии. Тетка сунула ему под нос шаль. Или то, что когда-то было шалью, а теперь больше походило на тряпку, которую изжевали козы.
— Как по-твоему, что это? Сердце Муравьишки упало.
— Шаль, почтенная тетушка.
— Раньше была шаль. И, надо сказать, очень красивая. А теперь ей дорога только на помойку. А знаешь, почему?
— Я... я не знаю, почтенная тетушка. Вы же сами всегда говорите, что я невежа.
Это правда. Но сейчас, думаю, ты все-таки знаешь, в чем дело. Это ведь ты поленился закрыть ворота?
— Какие ворота?
— Ворота козьего загона, глупый Муравьишка!
Мальчику захотелось и в самом деле превратиться в муравья, чтобы скрыться от тетки, юркнуть в какую-нибудь прохладную трещинку. Он уже почти почувствовал желанный холодок, почти смог...
— Смотри мне в глаза, мальчик!
Муравьишке пришлось открыть глаза и снова взглянуть на разъяренную тетку.
— Бездельник! Засоня! Бестолковый и ленивый оболтус! Не знаю, почему я терплю тебя так долго. — Женщина сверлила мальчика взглядом.
— Тетушка, мне очень жаль...
Но извинения не произвели никакого эффекта. Глаза тетки казались пустыми и ледяными, в них даже не было злости. Это-то и пугало мальчика в ней больше всего — не гнев, а холодная неприязнь.
— Кем ты мне приходишься? — спросила она.
— Вашим... вашим скромным племянником, почтенная тетушка Алебастр.
— Нет, мальчик. Попробуй еще раз. Так кто ты мне?
Он по-прежнему надеялся, что если будет достаточно смирным и послушным, тетка его простит...
— Никто, почтенная тетушка.
— Не называй меня так.
— Извините...
— Давай снова. Кто ты мне?
— Никто, — обреченно прошептал мальчик.
— Вот именно. Никакого родства. Ни капли моей крови. Ты мне никто.
Тетка расправила плечи и двинулась прочь, бросив потрепанный кусок ткани у ног мальчика с таким видом, будто считала и ребенка, и шаль бесполезным мусором.
— Завтра он отправляется к Хранителям Фрагмента, — сказала она управляющему Турмалину и ушла не оглянувшись.
Муравьишка стоял на разогретом солнцем песке, в голове у него гудело, как в растревоженном улье. «Нет! — хотелось закричать ему. — Вы не можете так со мной поступить, я ведь ваш племянник!»
Но на самом деле он не был ей родней. Несколько лет они играли в семью, но теперь даже та минимальная теплота, с которой тетка относилась к нему, осталась в прошлом. И мальчик снова стал тем, кем был всегда, — никем. Никому не нужным подкидышем, который стоит меньше той еды, которую ему дают.
Никому не сын. Никому не племянник, не брат и не внук. Просто бесполезный Муравьишка. И если однажды на него наступят, заметит ли это хоть кто-нибудь?
Башня Сокола была высокой и массивной, почти как крепость. Но не надежная крепость, при взгляде на которую чувствуешь себя увереннее. Нет, как показалось Муравьишке, крепость больше походила на чудовище, только и мечтающее тебя сожрать. Мальчик задрожал от страха, и Турмалин, смотритель двора, должно быть, почувствовал это.
— Все в порядке, парень, — сказал он тихо. — Хранители тебя не съедят. — Турмалин положил огрубевшую от работы руку на плечо мальчику; Муравьишка не мог бы с точностью сказать зачем — чтобы успокоить его или чтобы не дать ему сбежать.
Но куда ему было бежать? Нигде, кроме этой башни, его не ждали. Так что мальчик с трудом полез вверх по ступенькам, слишком высоким для его маленьких ног. Он старался не глядеть на гигантского каменного сокола, охранявшего вход в башню. Но его все равно не оставляло чувство, что незрячие глаза птицы следят за ним.
— Ну, давай же, иди, — поторопил его Турмалин. — Главный Хранитель Башни сам примет тебя, а мы ведь не хотим заставлять его ждать, а?
Нет, Муравьишка совсем этого не хотел. Напротив, он мечтал, чтобы его прихода вообще не заметили. Если он и боялся кого-то больше самих Хранителей, так это их главу.
— Так. Значит, ты тот мальчик, которого послала Алебастр Халцедон. Как тебя зовут?
У Муравьишки перехватило горло, но ему все-таки удалось выдавить полушепотом:
— Муравьишка.
Турмалин пихнул его локтем.
— Муравьишка, почтенный Главный Хранитель, — повторил мальчик громче.
— Хмм... Необычное имя.
— Он подкидыш, почтенный господин, — пояснил Турмалин. — У него нет семьи, которая дала бы ему настоящее имя. К тому же он был таким маленьким, вот его и назвали Муравьишкой. А прозвище так к нему и пристало.
— Что ж, это имя не хуже любого другого. А насчет семьи... Здесь мы все одна семья.
При этих словах Муравьишка вскинул голову. Неужели Главный Хранитель говорит правду?
Мальчик поймал взгляд Хранителя, и в нем не было неприязни. Возможно, некоторая отстраненность, но ни следа злобы или презрения.
Может... может быть, если Муравьишка будет вести себя хорошо, если он не будет забывать о делах и грезить наяву во время работы... если он как следует постарается быть полезным, старательным и умным... тогда, может быть, он станет этому человеку не совсем чужим. Не сыном, конечно... Но хоть кем-то. Есть ли такая вероятность? Теперь мальчик задрожал уже не от страха, а от страстной надежды.
Муравьишка нес корзину чрезвычайно осторожно. В ней были только морковь, лук и маленькая бутыль с козьим молоком, так что испортить что-либо было довольно трудно. Его неловкие руки столько раз роняли всякие горшки и плошки в доме Халцедонов, а здесь он не хотел допускать ни малейшей оплошности... Не то чтобы он был таким уж увальнем и растяпой, просто он часто засматривался по сторонам или уносился в мечты, не замечая того, что у него под носом. Его порой посещали видения, они были такими приятными, яркими и теплыми, мальчик почти растворялся в них...
Бутыль тихонько звякнула о стенку корзины, и Муравьишка в ужасе замер — как близко он был от того, чтобы провалить первую же порученную ему здесь работу!
Муравьишка быстро заглянул в корзину. Нет, к счастью, молоко не пролилось. Он снова прикрыл корзину и зашагал дальше. Если он не будет доставлять проблем, если он станет выполнять любое дело умело и с прилежанием... Ох, ему так хотелось, чтобы Главный Хранитель был им доволен. Возможно, тогда старик улыбнется и скажет ему, что он хороший парень. «Муравьишка, ты хороший парень, — сказал воображаемый Главный Хранитель. — Я благословляю тот день, когда ты появился здесь. Вместе с тобой пришли покой и радость, и ты стал очень дорог мне. Если бы у меня был сын, я бы и то не мог любить его больше». Мальчик почувствовал, как теплая волна счастья захлестывает его. «Если бы у меня был сын...»
— Ага, вон он!
Муравьишка опомнился, чуть не споткнувшись от неожиданности.
— У меня тут молоко... — начал он, но трое Хранителей надвигались, не обращая внимания на его слова.
— Стой где стоишь, ты, крысеныш! — воскликнул один из них. — Сделаешь хоть полшага — пожалеешь!
Муравьишка был слишком перепуган, чтобы двигаться. Что происходит? Его накажут за то, что он задержался?
— Я спешил, я в самом деле... — запинаясь произнес он, хоть прекрасно понимал, что это не совсем правда. Он замешкался, снова погрузившись в мечты. Но Хранители выглядели такими разъяренными! Грубые руки схватили его, корзина выскользну
ла из его пальцев, бутыль выпала...
- Нет!
Муравьишка попытался поймать ее, но ничего не вышло. Один из Хранителей держал его за руку, к тому же от изумления мальчик среагировал недостаточно быстро. Глиняная бутыль разбилась вдребезги, на полу образовалась белая лужа. Уже через секунду молоко просочилось в стыки плит, оставив за собой лишь влажные разводы, поблескивающие под полуденным солнцем.
У мальчика не было времени осознать, что произошло. Хранители схватили его за второй локоть и рывком подняли так, что ноги едва касались земли. Один из обидчиков перевернул корзину вверх тормашками, и на осколки бутыли посыпались луковицы и морковка. Другой грубиян расстегнул на мальчике рубашку, ощупал его карманы.
— Ничего, — сказал он, закончив обыск. — У него ничего нет.
— Может, с собой и нет, — возразил второй Хранитель. — Но это не значит, что он ничего не брал. Говорю тебе, Олово видел крысеныша.
— Отведем его к Главному Хранителю, — предложил третий.
«О нет, — подумал Муравьишка. — Только не это».
Если раньше в глазах старика и была симпатия, то теперь она исчезла.
— Кто поручил тебе это сделать? — спросил он, и голос его был холоднее, чем у тетки Алебастр, когда та злилась. Муравьишка не понял, что он имеет в виду.
— Меня послал повар, — прошептал он. — Я только...
— Повар? — недоверчиво переспросил Главный Хранитель. — Тебя послал повар?
Муравьишке хотелось исчезнуть, просочиться в тоненькую трещинку, словно молоко из разбитой бутыли.
— Да, за морковью. И молоком. Только оно пролилось, но я тут не виноват...
— Парень, ты что, думаешь меня одурачить? Ничего не выйдет. Мы говорим кое о чем поважнее, чем пролитое молоко, и ты это отлично знаешь.
Важнее? Важнее молока?
— Бутыль тоже разбилась, — дрожа, признался мальчик.
— Осколок, — сказал Главный Хранитель почти мягко. — Что ты сделал с Осколком?
Сначала мальчик подумал, что речь идет об осколках бутыли. Он начал объяснять, что они все остались там, что Хранители не дали ему подобрать их... И тут он вдруг сообразил, о чем спрашивал старик. Не о тех жалких черепках.
Об Осколке. Точнее, о Фрагменте Сокола, который Хранители Башни стерегли веками.
Во рту у Муравьишки пересохло, а желудок сжался в маленький твердый комок.
— Осколок? Господин, я ничего... ничего не делал с ним.
Старик медленно поднялся, тяжело опершись на стол. Он выглядел утомленным, однако вовсе не слабым.
— А ты неплохой актер, — промолвил он. — Как легко было бы поверить тебе. Такой безобидный мальчонка, кто бы мог заподозрить его в воровстве? Вот только тебя видели, парень. Есть свидетели.
-Н-но...
— Это Алебастр велела тебе сделать это? Или кто-то еще? Давай, выкладывай, парень, я же знаю, что ты не сам это затеял. Куда ты его отнес? Кому? Сколько тебе заплатили?
Муравьишка стоял, будто примерзнув к месту. Как кролик, загипнотизированный удавом и не способный убежать. Он не мог сообразить, что сказать. Он не понимал, почему это произошло. Он вообще больше ничего не понимал. Есть свидетели? Свидетели чего? Он ведь ничего плохого не делал.
Главному Хранителю, видимо, надоело ждать ответа.
— Уведите его, — приказал он. — Может быть, ночь в темнице заставит его сказать правду.

Глава 7. Голубое крыло.

Муравьишка припал к голому пыльному полу, накрыв ладонями пойманного жучка с голубыми крыльями.
— Давай представим, что на самом деле ты лошадь, — ласково прошептал мальчик. — На тебя наложено злое заклятье, но однажды я произнесу волшебные слова, и ты вернешь свой прежний облик! — Он на секунду прикрыл глаза, воображая, как будет выглядеть Голубое Крыло, когда он, Муравьишка, проникнет в тайну магических слов.
...Стройный, прекрасно сложенный скакун с копытами тверже кремня, конь, который может вечно мчаться быстрее молнии и унести его далеко-далеко отсюда...
Но здесь ведь со всех сторон стены! Запертые двери, стены и Хранители. Чтобы сбежать, лошади будет мало, тут понадобится...
...Лошадь с крыльями! Голубыми крыльями. Огромными, сильными и нежными на ощупь.
— Голубое Крыло, — шептал Муравьишка, — Голубое Крыло... — Он почти чувствовал запах свободы, бешеную скачку в небесах и хлесткие удары ветра...
Что-то скользнуло по его ладони, щекотнув ее, словно капелька воды или слезинка. Мальчик был так захвачен мечтами о крылатой лошади, что совершенно позабыл о жуке. А тот решил удрать, пролез между пальцев и исчез за сломанным ящиком.
— Нет! Голубое Крыло!
Мальчик принялся рыться в устилавшей пол пыли, но поздно — жук успел скрыться.
По щекам Муравьишки горячими ручейками потекли слезы. Ему так хотелось... хотелось... не быть одиноким. Не быть испуганным, маленьким и озябшим.
Он отшвырнул от стены старый ящик, но жука там не было, только всякий мусор. Паутина, какие-то тряпки, пара разбитых глиняных горшков. Мальчик всхлипнул и вытер рукой лицо. Прошло несколько минут, и он стал играть с черепками, раскладывая их перед собой полукругом.
— Не желает ли ваше королевское высочество чаю? — прошептал он, почтительно кланяясь воображаемой гостье. — Могу предложить самый лучший — «Зеленый павлин», новый урожай. Не хотите ли миндального торта к чаю?
Хай Лин сразу заметила, что темница не была похожа на тюремные застенки. Скорее на кладовые и чуланы, одни из которых были забиты хламом, а другие пустовали. Коридоры были освещены неярко, однако в них не было ничего зловещего и жуткого. И все-таки это было неподходящее место для ребенка, думала чародейка. Разве можно было запирать тут маленького мальчика, совсем одного?..
Послышался тихий голосок.
— ...торт восхитителен, вы согласны?
Тот же самый голос, взяв тон повыше, ответил:
— Это самое вкусное из всего, что я пробовал, ваше высочество. Особенно хорошо удалась глазурь.
— Он что, разговаривает сам с собой? — спросила Корнелия.
— Похоже, что так.
— Может, у него с головой не все в порядке? Хай Лин нахмурилась:
— Он же еще ребенок! Он просто играет.
— А, тогда ладно, — смягчилась Корнелия. — Одному тут невесело, особенно в таком возрасте.
Голосок затих. Шестой Хранитель отодвинул засовы на двери одной из кладовых.
— Входите, — приказал он. — И имейте в виду: мы оставим за дверью стражу, любая попытка к бегству будет пресечена. Не важно, какой ценой.
Ирма, притворно удивившись, захлопала ресницами:
— Ой, что вы, да мы и не думали ни о каком побеге! Тем более из-под охраны. Сколько стражников, вы сказали, будут нас охранять?
— Пятеро, — произнес Хранитель с непроницаемым выражением лица.
Он все еще держал дверь открытой, и чародейки перешагнули через порог.
Хай Лин сперва не разглядела мальчика.
— Муравьишка? — окликнула она. — Ты где?
Ни звука, ни движения. Вдруг в углу что-то зашуршало. Из-за сломанного ящика высунулась худенькая серьезная детская физиономия.
— Вы знаете мое имя? — прошептал мальчик так тихо, что подруги едва могли расслышать.
— Да. И еще мы знаем... — Хай Лин замялась. Как много они могут ему сказать? Что может понять маленький напуганный ребенок? — Мы знаем, что ты не делал ничего плохого. Мы пришли помочь тебе.
Его лицо оставалось напряженным. В одной руке он сжимал черепок от горшка, будто тот мог защитить его в случае опасности.
— Зачем? — прошептал он.
Девочки недоуменно переглянулись.
— Разве ты не хочешь, чтобы мы тебе помогли? — спросила Ирма.
— Обычно этого никто не делает, — голос мальчика прозвучал уныло.
— Чего никто не делает?
— Никто не помогает мне, — пояснил Муравьишка. — Я никому не нужен...
Ирма уперлась руками в бока и посмотрела на мальчика почти сердито.
— Все люди нужны, — веско сказала она.
— Только не я, — его голос дрогнул, и Хай Лин захотелось обнять и утешить его. Но мальчик смотрел на них недоверчиво и настороженно и был готов в любой момент снова нырнуть за ящик.
— Что это ты там держишь? — спросила Хай Лин, решив отвлечь его. — Сокровище?
— Ничего, — ответил он, торопливо засовывая черепок в карман своей просторной серой туники. — Это от разбитого горшка. Но разбил его не я!
— Я в этом не сомневаюсь, — мягко сказала Хай Лин. — Муравьишка, мы знаем, что ты ничего дурного не совершал.
Мальчик обвел подруг внимательным взглядом. Его лицо все еще оставалось испуганным и одеревеневшим, но на нем появилось какое-то новое озадаченное выражение.
— Кто вы? Что вы тут делаете?
Ирма легонько пихнула Вилл локтем.
— Пришло время твоих сказок типа «Мы пришли издалека...» — шепотом подсказала она.
— Ирма, перестань дразниться, — слегка покраснела Вилл. — Я вычитала эту фразу в книжке и решила, что она будет к месту... — затем она снова посмотрела на Муравьишку. — Мы действительно хотим тебе помочь. И мы прибыли из очень далекого места. Я не верю, что ты просто никому не нужный и незначительный мальчишка. Мне кажется, рано или поздно ты тоже поможешь нам. И все вместе мы сделаем очень важное дело.
На физиономии Муравьишки появилось странное рассеянно-мечтательное выражение.
— Вы... вы духи? Как в сказках?
— Эээ... нет. Просто девочки. Но... ну, в общем, мы девочки, которые могут творить волшебство. Тарани, покажи ему.
Тарани усмехнулась и вскинула руки. Вокруг нее тут же заплясали шесть маленьких огненных шариков. Золотистые искорки отражались в стеклах ее очков.
— Я владею магией Огня, — сказала она.
Настала очередь Ирмы, и она тоже взмахнула руками. Словно змея из корзинки факира, из фляжки Муравьишки поднялась струйка воды.
— Меня зовут Ирма, — представилась она. — Я могу управлять Водой.
Глаза Муравьишки округлились до такой степени, что едва не вылезли из орбит.
Прямо перед ним Хай Лин взмыла в воздух, сделала сальто и опустилась на землю.
— Я воздушная чародейка. Мое имя — Хай Лин.
— Корнелия, — окликнула подругу Вилл. — Теперь ты.
Корнелия пожала плечами.
— Ну, так и быть. Покажу пару фокусов. — Она положила руку на пыльный пол. Послышался слабый далекий гул, и вдруг из щели между плитами пробился нежный зеленый росток. Стебелек вытянулся, развернулись лепестки... и вот, наполняя темницу чарующим запахом, на полу распустилась великолепная желтая роза.
— Я обладаю силой Земли, — коротко объяснила Корнелия.
Раздалось потрескивание электричества, и вокруг Вилл засверкали голубые молнии.
— А я Вилл, — сообщила она. — Моя стихия — Энергия. Так что, как видишь, мы можем быть довольно полезными друзьями. И если ты положишься на нас, мы мигом вытащим тебя отсюда.
Однако Муравьишка, казалось, не был готов довериться чародейкам. Он выглядел еще более испуганным, чем раньше. Со слабым поскуливанием он снова забился за ящик и плотно зажмурил глаза.
Девочки посмотрели на ящик, потом друг на друга.
— Да, наше маленькое представление имело огромный успех, — саркастически произнесла Ирма. — Может, повторим на бис?
Тарани беспомощно пожала плечами. Вилл пребывала в сомнении. «Он должен нам доверять, — громко, чтобы услышали все, подумала она. — Мы не можем забрать его отсюда силой».
Хай Лин опустилась на колени возле ящика.
— Муравьишка? — позвала она. — Можно, я расскажу тебе одну историю?
Ответа не последовало, и девочка продолжала:
— Давным-давно жил-был маленький мальчик. И был он один в целом мире. У него не было ни дома, ни друзей. Он думал, что никому не нужен. Он считал, что никого на свете не интересует его судьба.
— Их и правда не интересует, — раздалось из-за ящика бормотание. — Никого.
— Тшш... Ты еще не знаешь, что было дальше. Этот мальчик бродил по городу, и никто не обращал на него внимания — разве только торговцы следили, чтобы он чего-нибудь не стащил. Никто не заговаривал с ним — разве только чтобы прогнать его прочь. Пока однажды...
— Да, все правильно. Так всегда и бывает, — безрадостно вставил мальчик.
— Пока однажды он не пришел к реке... Мальчик сел на камень и посмотрел на темные медленно текущие воды. И вдруг услышал голос.
Хай Лин сделала паузу. Вихрастая голова Муравьишки заинтересованно высунулась из-за ящика.
— И что сказал этот голос?
Хай Лин не имела ни малейшего понятия — она ведь придумывала историю на ходу. Девочка торопливо огляделась по сторонам в поисках идеи и заметила маленького жучка с голубыми крыльями, который упорно карабкался по стене к окну.
— Он сказал: «Не наступи на меня». Мальчик посмотрел вниз, и там, прямо у себя под ногами, увидел жука.
Муравьишка резко выпрямился.
— С голубыми крыльями? — спросил он.
— Да, именно такого. С голубыми крыльями.
— Только на самом деле... это был заколдованный конь?
— Откуда ты знаешь? — улыбнулась Хай Лин.
— Злой колдун наложил на него заклятие, и мальчик должен быть найти волшебные слова, которые могут развеять чары, да?
— Да, все правильно.
Муравьишка пододвинулся ближе, пристально глядя девочке в глаза.
— А какие это волшебные слова? — прошептал он.
— Думаю, в нашем случае те, которые сказала Ирма: «Все люди нужны».
Видимо, мальчик ожидал услышать совсем другое.
— Это не магия, — протянул он разочарованно.
— Ну, может, и не магия, — сказала Хай Лин, — зато это чистая правда.
— Так что, никаких волшебных слов нет?
Он казался... не просто огорченным, или одиноким, или напутанным. Он выглядел так, будто стоял на краю пропасти и мог в любой момент упасть. Хай Лин должна была спасти его, увести с опасного края.
— Ну конечно есть! — горячо заверила мальчика она.
— Да, и какие же? — снова спросил он, но теперь уже не с надеждой, а с угрюмым недоверием, словно был уверен, что она солжет.
И тогда Хай Лин произнесла самое волшебное слово из всех, которые знала.
— Кондракар, — прошептала она. И Сердце Кондракара на груди Вилл отозвалось еле слышным эхом.
Жучок наконец дополз до окошка, расправил крылья и улетел в залитую солнцем даль. Муравьишка проводил его взглядом.
— Кондракар, — тихо повторил он. — Это такое место, да?
Хай Лин и Вилл обменялись озадаченными взглядами. Откуда он знает?
— Да, — сказала Хай Лин. — Это место. Чудесное место.
— Я могу туда попасть?
Девочки расслышали в его голосе страстное нетерпение.
— Может быть, однажды, — ответила Хай Лин, жалея, что не может твердо это пообещать. — Но сейчас нам прежде всего нужно выбраться отсюда. Согласен?
Муравьишка не отводил взгляд от окна, за которым исчез жучок.
— Да, — сказал он.

Глава 8. Формы страха.

Ирма заколотила кулаком в дверь.
— Эй вы там! — крикнула она. — Лучше отойдите подальше. Мы сейчас выйдем!
Из-за двери раздался приглушенный звук, похожий на смех.
— По-моему, стражники не принимают нас всерьез, — обиженно сказала Ирма.
— Они еще пожалеют об этом, — сверкнула глазами Корнелия. — Сколько их там?
— Наш конвоир сказал, что только пять, — сказала Ирма. — По одному на каждую.
На красивом лице Корнелии появилась ехидная усмешка.
— Кто займется дверью? — поинтересовалась она. — Ты, Ирма, или я?
— Давайте поручим это Вилл, — предложила Ирма. — Мне так нравится стиль ее колдовства: фирменные розовые искорки и молнии!
Вилл вздохнула.
— Хорошо. Только не нужно недооценивать противника. Мы не знаем, какие сюрпризы ждут нас за дверью, так что будьте начеку.
Вилл вскинула руки, и из них вылетела молния с розовыми краями. Через миг никакой двери в темнице уже не было, только куча деревянных обломков и две дымящихся петли.
Стражники, стоявшие по другую сторону проема, больше не смеялись. Они с открытыми ртами таращились на то место, где только что была дверь.
— Ну, мы пошли, — сказала им Ирма с милой улыбкой. — Все было здорово, но у нас есть кое-какие дела. Понимаете, я обещала Энди из видеопроката, что верну «Грифов» сегодня вечером, и все еще не теряю надежды увидеть, как Ричард Дельрэй разделается с тем здоровым мерзким стервятником.
Капитан стражи отдал приказ, и один из Хранителей бросился прочь — очевидно, за подкреплением.
— Не слишком хорошая мысль, — сказала Хай Лин и сосредоточилась. Стражник поднялся в воздух и завис там, его ноги по-прежнему двигались, будто он упражнялся на невидимой беговой дорожке.
Лицо капитана стражи под черным капюшоном слегка побледнело. Однако он не растерялся и приказал оставшимся Хранителям выстроиться перед дверью и никого не выпускать.
Ирма укоризненно посмотрела на них:
— Вы что, ребята, не чувствуете, когда пора уносить ноги?
— Мы Хранители Сокола, — сказал упорный капитан. — И это значит, что мы бесстрашны, как соколы, и обязаны охранять Башню любой ценой. Стоять, я сказал!
— Смело! — одобрила Вилл. —Ладно, девочки, пора идти. Только смотрите, чтобы никто не пострадал. Они всего лишь исполняют свой долг.
— Мы тоже, — заметила Корнелия, опускаясь на колени. Внезапно один из стражников почувствовал, что не может сдвинуться с места — мощные зеленые лианы обвились вокруг его лодыжек, словно щупальца гигантского осьминога. Другого отбросило к стене — поток воды, как из пожарного шланга, хлестал в него, не давая пошевелиться. Третьего оттеснило назад неизвестно откуда взявшейся завесой пламени. На долю Вилл достался капитан.
— Ну, давай, — поторопила подругу Ирма. — Устрой фейерверк с молнией и розовыми искрами!
— Нет, — покачала головой Вилл. — Молния может задеть его, а я не хочу рисковать.
Она воздела руки, и длинный коридор внезапно озарился легким белым сиянием. Сердце Кондрака-ра покоилось на ее ладонях, мерцая, как звездочка.
— Смотрите, — скомандовала она капитану. — Смотрите и засыпайте.
Капитан уставился на светящийся кристалл.
— Горы, — прошептал он. — Высокие пики. Морозный, холодный воздух. Прямо как дома...
— Да, — сказала Вилл. — Дом. Пусть вам приснится дом.
Капитан улыбнулся и прикрыл глаза. По обветренным щекам сползло по слезинке, но это были слезы счастья.
— Как ты этого добилась? — спросила Корнелия, разглядывая капитана, застывшего с зажмуренными глазами и мысленно унесшегося в родные гористые края. — Это какой-то новый фокус.
— Я просто вспомнила о том, что ты сказала тогда, на кухне у Тарани. Ну, что сны — это на самом деле электрические импульсы в мозгу. И я подумала... раз я умело обращаюсь с электричеством, то, может, получится...
— Электрические сны, — хмыкнула Ирма. — Ну-ну...
— Я боялась навредить ему...
— Он кажется вполне счастливым, — сказала Тарани. — Но представляю, как он взбесится, когда проснется...
Поднимаясь по лестнице, Хай Лин крепко сжимала маленькую грязную ладошку Муравьишки. Та была холодной. Очень холодной. Хай Лин легонько пожала ручонку, и мальчик стрельнул в нее взглядом. Его лицо было бледным и оцепенелым. Наверное, магия, свидетелем которой Муравьишка только что стал, напугала его сильнее, чем все остальные события дня. Хай Лин было интересно, что он думает о них — странных на вид существах, которые ворвались в его жизнь и заставили стражников летать по воздуху и исчезать за стенами пламени.
— Упс, — подала голос Ирма, шедшая первой. — Теплый прием...
— Что ты имеешь в виду? — спросила Корнелия.
— Еще Хранители.
— Так и надо было говорить!
— Да я и сказала!
— Хай Лин, — обратилась к подруге Вилл. — Не подбросишь их?
— Всегда пожалуйста, — улыбнулась Хай Лин.
Она на секунду закрыла глаза, концентрируясь.
«Давай, — попросила она свою Стихию, — заставь их взлететь...» Хор удивленных возгласов и криков о помощи сказал ей, что все получилось. Когда девочки вошли в Главный Зал, то обнаружили семерых Хранителей. Те бултыхали ногами в воздухе, безуспешно стараясь вернуться на пол.
Один из них делал руками и ногами плавательные движения, будто воздух был водой. Впрочем, от этого не было никакого толку.
— Отлично, — кивнула Вилл. — А теперь давайте выбираться отсюда, прежде чем...
Главный Хранитель стоял посреди зала. Казалось, он только что перенесся сюда магически.
— Я не могу допустить этого, — сказал он тихо, но с такой убежденностью, что чародейки невольно замерли. — Я не могу позволить вам забрать мальчика.
— Боюсь, мы должны это сделать, — непреклонно заявила Вилл.
— Тогда вам придется сначала пройти мимо меня.
Перед ними больше не было старика. Вместо него...
— О нет! — прошептала Тарани. — Неужели снова паук?!
— Ты о чем? — нервно поежилась Ирма. — Там нет никакого паука, там...
— Тьма, — пробормотала Хай Лин. Огромная крылатая тьма, с грозными когтями, которые могли вырвать сердце из тела, и с зазубренным клювом...
— Змея, — сказала Корнелия, дрожа. — Ну почему именно змея?
Вилл зажмурила глаза, по лицу ее текли слезы.
— Это все ненастоящее, — произнесла она, стараясь убедить и подруг, и саму себя. — Это только наши страхи. Нам нужно всего лишь пройти насквозь.
— Пройти насквозь?! — взвилась Ирма. — Ты что, шутишь?
— Оно вырвет мое сердце, — прошептала Хай Лин.
— Я не смогу дышать, — заявила Корнелия таким голосом, будто уже задыхалась.
— Я не могу... — простонала Тарани. — Это выше моих сил!
Вилл ничего не ответила. Она просто выставила вперед руку с зажатым в кулаке Сердцем Кондра-кара. Сквозь пальцы заструился жемчужный свет. А потом она двинулась вперед.
— Вилл, подожди! — вскричала Ирма.
— Нет. Если я буду тянуть, у меня не хватит духу сделать это.
«Что бы это ни было, оно поймает ее», — подумала Хай Лин. Для нее их противник по-прежнему выглядел крылатым сгустком темноты.
— Мы не можем вот так отпустить ее...
— Не можем, — согласилась Ирма. — Тем более одну. Никто не справится с такой штуковиной в одиночку.
Ирма сделала шаг вперед. Хай Лин на мгновение зажмурилась, набираясь смелости. «Я должна, — думала она, — я просто обязана. Ну же, ноги, вперед!»
Сначала ей показалось, что ее глупые, скованные ужасом ноги откажутся подчиняться. Но ей удалось сделать нетвердый шаг. Потом другой. Она краем глаза заметила, что рядом движется Тарани. И внезапно они все рванулись вперед, летя прямо навстречу своим страхам.
Огромный кошмарный противник, казалось, вырос. Сердце Хай Лин колотилось так сильно, что чуть само не выскакивало из груди. Страх был непереносим. Каждая клеточка ее тела сжималась от него. «Больше ни секунды... Я не смогу выдержать это ни секунды!..»
Страшное существо было уже так близко...
И в следующий миг они прошли через него. Они были по другую сторону, все пятеро. Целые и невредимые.
Хай Лин охватило чувство облегчения. Она как будто вырвалась из темной, душной комнаты. Она могла дышать, могла видеть, с ней все было в порядке.
Чародейка оглянулась назад. Там больше не было клубящейся крылатой тьмы, только старик. И маленький мальчик.
— Муравьишка, — пробормотала она. — О нет!
Я выпустила его руку. Я забыла про него!
Мальчик все еще стоял там, где они его оставили, и таращился на Главного Хранителя, словно затравленный зверек.
— Как ты думаешь, что он видит? — прошептала Вилл.
— Он видит, что его снова все бросили, — с горечью сказала Хай Лин. — Что его снова оставили за бортом, потому что он никому-никому не нужен.
Хай Лин, это вышло случайно! Мы сейчас вернемся и заберем его!
— Нет. Я сама вернусь. Ведь это я позабыла про него.
И прежде чем подруги успели ее остановить, Хай Лин ринулась назад и крепко ухватила ручонку Муравьишки.
— Нет! — уперся мальчик, когда она потащила его вперед. — Он съест меня!
— Не съест. Там ничего нет. Муравьишка, пожалуйста, поверь мне, никто не причинит тебе вреда.
Она бросила быстрый взгляд через плечо, но на этот раз увидела только молча выжидавшего Главного Хранителя. Однако Муравьишка-то наверняка видел что-то куда более пугающее.
— Закрой глаза, — сказала ему Хай Лин. — Закрой глаза, и я перенесу тебя. Я никому не позволю до тебя дотронуться.
Муравьишка наконец отвел взгляд от воплощения своих кошмаров и посмотрел на девочку.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Ты же бросила меня.
— Но я ведь вернулась.
— Почему?
— Что значит «почему»?
— Почему ты вернулась?
— Из-за тебя. Послушай, что бы там тебе ни говорили, ты... ты нужен людям. Ты очень важный мальчик. И я хочу, чтобы сейчас ты был смелым и доверял мне.
Муравьишка снова покосился на своего монстра. Его губы дрожали. Хай Лин заметила, что все его тщедушное тельце сотрясает крупная дрожь.
— Ты не дашь ему съесть меня? — прошептал он.
— Ни за что!
— Тогда ладно.
Он зажмурился и протянул руки вперед. Она присела, подхватила его и выпрямилась. Он не был тяжелым, но вцепился в нее, словно испуганная обезьянка. Ей пришлось немного ослабить его хватку, иначе она не смогла бы вздохнуть.
— Все в порядке, — ласково пробормотала она в ухо мальчику, — успокойся.
Хай Лин шагнула вперед. Главный Хранитель следил за ней с невозмутимым видом. Девочка постоянно косилась на него, ожидая, что он вот-вот попробует остановить ее. Но он не двигался и не изменял облик.
Когда Хай Лин проходила мимо, он пристально посмотрел на нее, и мышцы его лица дрогнули. «Интересно, что он думает?» — пронеслось у нее в голове.
— Ты обладаешь храбростью Сокола, девочка, — негромко произнес старик. — Должно быть, это он одолжил тебе крылья.
Даже когда Главный Хранитель остался позади, Муравьишка продолжал прижиматься к Хай Лин, словно хотел, чтобы она несла его и дальше, прочь из Башни.
— Почему он просто стоит там как столб? — озадаченно спросила Ирма, махнув рукой в сторону Главного Хранителя. — Разве он не должен пытаться остановить нас?
— Он уже пытался, — ответила Тарани. — Может, это единственный фокус, на который он способен.
— Я так не думаю, — покачала головой Вилл. — Нас должно ждать что-то еще...
— Ой, ну хватит, — оборвала ее Корнелия. — Если думать о неприятностях, они обязательно случатся. Пошли отсюда. Нам еще нужно найти этот Фрагмент. Сколько времени осталось?
Несмотря на мертвую хватку Муравьишки Хай Лин удалось посмотреть на часы. Внутри у нее все похолодело — в верхней части почти не осталось песка.
— Время кончается, — деревянным голосом выдавила она. — Его уже почти нет!